Сетевое государство строится сначала в облаке, а уже потом на земле. Вместо того, чтобы начинать с физической территории, мы начинаем с цифрового сообщества
Мы хотим иметь возможность мирно основать новую страну по той же причине, по которой нам нужен голый участок земли, чистый лист бумаги, пустой текстовый буфер, новый стартап или чистый холст. Потому что мы хотим построить что-то новое без исторических ограничений.
Финансовый спрос на чистый лист очевиден. Люди покупают миллионы акров пустой земли и ежегодно открывают сотни тысяч новых компаний, тратя миллиарды только на то, чтобы начать все сначала. И теперь, когда можно создавать не только новые компании, но и новые сообщества и даже новые валюты, мы видим, что люди также собираются, чтобы пытаться собственные страны.
Социальная ценность такого чистого листа очевидна. Только в технологическом секторе возможность создавать новые компании за последние несколько десятилетий принесла богатство буквально на триллионы долларов. В самом деле, если мы представим мир, в котором нельзя просто получить чистый лист бумаги, а нужно было сначала стереть старый, где вы не можете просто получить голую землю, а должны сначала снести стоящее там здание, где вы не можете просто создать новую компанию, но вынуждены реформировать существующую, мы представим себе мир бесконечного конфликта из-за ограниченных ресурсов.
Возможно, нам не нужно слишком много думать, чтобы представить себе этот мир. Он похож на наш. В далеком прошлом люди могли писать только на глиняных табличках, в недавнем прошлом их казнили за размышления о предпринимательстве, а в настоящее время они спорят о замене древней заправочной станции. В тех времени и месте начинать все сначала было технологически или политически невозможно, а где-то и наказуемо в судебном порядке.
И вот мы находимся здесь сегодня со странами, городами, нациями, правительствами и большей частью физического мира. Поскольку новое немыслимо, мы боремся за старое. Но, возможно, вскоре мы сможем это изменить.
Есть по крайней мере шесть публично обсуждаемых способов создавать новые страны. Три из них являются обычными, а три — довольно нетрадиционными. Мы представим их только для того, чтобы снизить их приоритетность в пользу седьмого.
Самый традиционный способ создать новую страну — это завоевание достаточной власти на выборах, чтобы либо (а) переписать законы существующего государства, либо (б) создать новое с нуля с согласия международного сообщества. Это самый обсуждаемый путь и, безусловно, самый популярный. Много людей заботится об этой перспективе, возможно, даже слишком много.
Второй очевидный способ — осуществить политическую революцию. Мы не советуем делать это. Особо важные выборы иногда называют революциями, хотя революция обычно сопряжена с кровопролитием. Революции случаются нечасто, но все знают, что они подразумевают смену власти.
Третий традиционный способ — выиграть войну. Мы не совестуем делать и это тоже! Война, конечно, не независима от двух предыдущих пунктов. В самом деле, как выборы, так и революции могут привести к войнам, которые в конечном итоге приведут к созданию нового государства. Как и революция, война бывает нечастой и нежелательной, но, опять же, широко известна как средство, с помощью которого могут быть переписаны национальные границы.
Теперь перейдем к нетрадиционным способам. Самый очевидный из нетрадиционных подходов — и тот, о котором большинство людей думает, когда слышит концепцию «создания новой страны», — это когда кто-то эксцентричный устанавливает флаг на морской платформе или спорном участке земли и объявляет себя королем ничего. Если проблема с выборами в том, что слишком много людей заботится о них, то проблема с так называемыми микронациями состоит в том, что слишком мало людей заботится о них. Поскольку государство (как валюта) по своей сути является общественным делом, несколько человек в глуши не смогут организовать армию, обеспечить соблюдение законов или получить признание других стран. Более того, в то время как существующее государство вполне может позволить людям безвредно играть в ролевую игру по созданию фальшивой страны у себя на заднем дворе, реальная угроза суверенитету обычно вызывает ответ реальным оружием, будь то Фолклендские острова или Сахалин.
Здесь начинается самое интересное. Задуманный Петри Фридманом и поддержанный Питером Тилем, систединг по существу начинается с наблюдения о том, что круизные лайнеры существуют, и вопроса о том, можем ли мы перейти от нескольких недель на воде за один раз к полупостоянному жилью в международных водах (с частой стыковкой, конечно). Поскольку в последнее время стоимость круизных лайнеров снизилась, этот подход становится все более осуществимым. Но мы еще не видели рабочего примера.
Возможно, самый престижный из способов «создания новой страны» — это идея колонизации других планет. В отличие от систединга или микронаций, освоение космоса началось на государственном уровне и было замечено во многих фильмах и телешоу, поэтому оно пользуется более высокой степенью социальной приемлемости. Люди в основном думают об этом как о технически невозможном, а не как о безумном. SpaceX Илона Маска — это одна из организаций, серьезно размышляющих о логистике создания нового государства на Марсе.
И, наконец, мы подошли к нашему предпочтительному методу: виртуальному государству. Наша идея состоит в том, чтобы в первую очередь заниматься облачным сервисом, а в последнюю — территорией. Вместо того, чтобы начинать с физической территории, мы начинаем с цифрового сообщества. Мы набираем онлайн для группы людей, заинтересованных в создании новой виртуальной социальной сети, нового города и, в конечном итоге, новой страны. Мы строим зарождающееся государство как проект с открытым исходным кодом, организуем нашу внутреннюю экономику вокруг удаленной работы, развиваем субординацию, моделируем архитектуру в виртуальной реальности и создаем искусство и литературу, отражающие наши ценности.
Со временм, мы в конечном итоге конечном итоге краудфандим территорию в реальном мире, но не обязательно протяженную территорию. Многими людьми недооценивается тот факт, что Интернет позволяет нам объединять территориально разбросанные анклавы в единую сеть. Другими словами, облачному сообществу не нужно приобретать всю свою территорию в одном месте одновременно. Оно может соединить тысячу квартир, сотню домов и дюжину тупиков в разных городах в новый вид фрактальной политики со столицей в облаке. Со временем члены сообщества мигрируют между этими анклавами и соседней территорией, и каждое отдельное жилище или дом начинают представлять из себя независимую возможность для расширения территории облачной нации.
То, что мы описывали до сих пор, очень похоже на концепцию этнических диаспор, которые разбросаны по всему миру, но связаны каналами связи друг с другом и со своей родиной. Различие в том, что наша версия — это обратная диаспора: сообщество, которое сначала создается в Интернете, формирут свою культуру онлайн, и только затем собирается вместе вживую, чтобы обустраивать свои дома и инфраструктуру. В некотором смысле вы можете думать о каждом физическом форпосте этого цифрового сообщества как о посольстве облачного государства, похожем на массовые биткойн-посольства, возникшие по всему миру. Новые сотрудники могут прийти в виртуальную или физическую среду, пройти бета-тестирование и решить уйти или остаться.
Сейчас, несмотря на все эти разговоры о посольствах и странах, можно утверждать, что облачные страны, как и вышеупомянутые микронации, также являются всего лишь ролевыми играми. Однако, в отличие от микронаций, они созданы как масштабируемые ролевые игры — подвиг воображения, практикуемый одновременно большим количеством людей. И опыт криптовалют за последнее десятилетие показывает нам, насколько мощной движущей силой может быть подобная массовая ролевая игра.
Сделаем паузу и на секунду подведем итоги. Основное различие между седьмым методом (облачные страны) и предыдущими шестью (выборы, революция, война, микронации, систединг и колонизация космоса) состоит в том, что он выходит за границы практичности и непрактичности. Никто не может утверждать, что невозможно создать онлайн-сообщества из миллионов человек или цифровую валюту на миллиарды долларов, или что физически невозможно спроектировать здания в VR, а затем устроить краундфандинг для их физической постройки. Концепция облачной страны требует «прсто» объединения многих существующих технологий, а не изобретения новых, таких как ракеты, способные работать на Марсе, или долговременные наводные поселения. Но в то же время он избегает очевидного пути через выигрывание выборов, революций и войн — все они уродливы и ни один из этих методов не предоставляет возможности для индивидуальной инициативы.
Другими словами, концепт облачной страны позволяет использовать надежный стек Интернет-технологий, который у нас уже есть, для обхода политических препятствий, не дожидаясь будущих физических инноваций.
Внимательный читатель может заметить, что обрисовав в общих чертах наши семь методов, мы немного поторопились и не дали определения того, что же такое «новая страна».
Во-первых, что мы вообще подразумеваем под новой страной? Одно определение состоит в том, что создание новой страны означает заселение совершенно новой территории, например, колонизацию Марса. Другое определение состоит в том, что простое изменение формы правления фактически меняет страну, как переход от Второй Французской республики ко Второй Французской империи. Вместо того, чтобы использовать подобные строгие или наоборот размытые определения, мы будем использовать как числовые, так и социальные характеристики для определения того, что можно считать новой страной.
Числовое определение должно начинаться с визуализации сайта nationrealestatepop.com, похожего на coinmarketcap.com, где в реальном времени отслеживаются количество членов облачной страны, площадь принадлежащей им недвижимости и внутрисетевой ВВП. В конечном итоге облачная страна с населением 5 миллионов человек по всему миру с тысячами квадратных миль (разрозненных) общинных земель и миллиардами годового дохода заслуживает признания.
Это, в свою очередь, приводит нас к общественному определению: новая страна — это новый член Организации Объединенных Наций, признанный на международном уровне другими странами как законное государство, способное к самоопределению.
Эта комбинация абсолютных и относительных показателей соответствует появлению криптовалюты. Первоначально игнорируемый, а затем высмеиваемый как очевидный провал, в течение пяти лет после своего изобретения Биткойн достиг рыночной капитализации в миллиард долларов (численный успех) и впоследствии был включен в списки CNBC и Bloomberg вместе с акциями голубых фишек (форма общественного признания). На каждом этапе Биткойн мог продолжать расти в числовом отношении сам по себе, что сопровождалось еще большим общественным признанием; к 2020 году он изменил траекторию Народного банка Китая, МВФ, Goldman Sachs, JP Morgan и Всемирного банка.
Криптовалюта смогла достичь таких высот, потому что деньги имеют как технические, так и политические аспекты. Цифры можно было бы накапливать еще до того, как последовало одобрения в обществе. После того, как Биткойн доказал, что его нелегко подделать или взломать, единого мнения десятков миллионов держателей криптовалюты по всему миру было достаточно, чтобы вывести BTC с рыночной капитализации в 0 долларов до рыночной капитализации в 1 трлн долларов и далее до листинга на каждом терминале Bloomberg.
Может ли достаточно сильная облачная страна с, скажем, 1-10 млн приверженных цифровых граждан, доказуемыми резервами криптовалюты и физическими активами по всей Земле, аналогичным образом добиться общественного признания со стороны Организации Объединенных Наций? Облачная страна с населением такого размера на самом деле могла бы поместиться прямо в середине списка в мире, поскольку из 193 признанных ООН суверенных государств примерно 20% существующих стран имеют население менее 1 миллиона человек и ~ 55% имеют население менее 10 млн. Сюда входят многие страны, которые люди обычно считают «настоящими», например Люксембург (615 тыс.), Кипр (1,18 млн), Эстония (1,3 млн), Новая Зеландия (4,7 млн), Ирландия (4,8 млн), Сингапур (5,8 млн), и так далее.
Это «количество пользователей» на удивление мало по техническим стандартам. Конечно, количество — это еще не все. Значение имеет также степень афеллированности к нашей гипотетической облачной стране, равно как и время, проведенное на принадлежащей ей собственности, процент чистой стоимости активов, хранящийся в валюте, и доля контактов, ограниченных внутренним сообществом.
Тем не менее, если мы вспомним, что у Facebook 3 млрд пользователей, у Twitter 300 миллионов, а у многих отдельных влиятельных лиц более 1 миллиона подписчиков, становится не слишком безумно представить, что мы можем создать социальную сеть из 1-10 миллионов человек с подлинным чувством национального самосознание, интегрированной криптовалютой и планом краудфандинга на множестве территорий по всему миру. С помощью Интернета мы можем в цифровом виде сшить эти разрозненные анклавы вместе в новый вид государственного устройства — сетевое государстов.
Следующий шаг — в точности описать, как это можно сделать.
Автор: Balaji S. Srinivasan